Как мы делали капельное орошение на вечной мерзлоте, часть 1

В 2012 году я работал в известной, в узких кругах, питерской капельной конторе. Помимо импорта, фирма была реальным производителем – на улице Салова термопластавтомат выплёвывал детали фитингов для капельной ленты, в этом же помещении тянули лайфлеты – сначала просто обливали тряпку композицией ПВХ, а потом стали плести и сам рукав.

Основой больших капельных проектов, если это не сады, являются три составляющие – лента, лайфлет и фитинги. Ленту контора импортировала – российским тогда был только Tuboflex, – а лайфлет и фитинги делала сама. С прошлых благодатных лет, когда сельское хозяйство развивалось, фирма имела огромные запасы фильтров, арматуры для лайфлета и труб, всяких поливных мелочей. Таким образом, мы могли комплектовать проекты, чем в основном и занимались.

Запросы приходили почти каждый день. Степень проникновения клиента в тему была разная, как и всегда будет. Одни полностью просчитывали проект сами, оставалось выставить им счёт, получить оплату и отгрузить. Сейчас, когда я работаю самостоятельно, оставляю только таких клиентов. Другие хотели, чтобы им посчитали, спроектировали, смонтировали и дали гарантию. Сейчас я бы ни за что с такими клиентами не связался.

Получив запрос из Якутии, я всё-таки вступил в переписку, ответив на второе по счёту письмо. Как потом оказалось, до этого якуты запрашивали нашего конкурента в Москве, но он прекратил переписку после второго письма. Что нам, что конкурентам надо продавать, а не переписываться. Но, нехотя отвечая на письма, я довёл дело до некоторой конкретики.

В итоге якуты прислали миллион рублей, на которые надо было полить двенадцать гектаров картофеля. Самое удивительное, что капельное орошение было куплено в лизинг на три года. При том, что система полива картофеля лентой может считаться многолетней лишь отчасти – половину стоимости системы составляет однолетняя капельная лента. Оплату нам перечисляла лизинговая компания “Туймаада лизинг”. В долине Туймаада, если я правильно помню, находится Якутск.

В проекте было заложено сто тысяч рублей на шеф-монтаж в течение двух недель. Это значит, что кто-то из нас должен прилететь, и контролировать монтаж. Лететь, кроме меня, было некому – все сотрудники давно разбежались, кроме постоянно меняющегося бухгалтера.

Комлектующие отправляли “Желдорэкспедицией”. Тогда не было железной дороги до Якутска, и от Нерюнгри груз везли автомобилями по печально известной трассе “Лена”, проходимой не для всякого транспорта. Двенадцать гектаров якутских полей были разрознены в пространстве и приурочены к мелким водоёмам, поэтому в груз, помимо лент, лайфлетов и фильтров, вошли три мотопомпы. В Якутске картофелеводы забирали груз частями, грузили в Уазик-буханку и везли в Хангаласский улус.

Картошку в Якутске сажают поздно – в июне. Проблема в том, что короткое лето очень жаркое, и осадков мало. Картошка всходит, и надо бы поливать. Без полива урожай неважный.

Последние партии оборудования доехали уже в июле, и как раз взошла картошка. Пересев в Домодедово, через шесть часов я вышел из бройлера-777 в Якутске.

Сидя в Питере, думаешь, что в национальных республиках население давно обрусело, особенно в столицах. Ничего подобного. Увидеть русского в Якутске так же легко, как негра в Воронеже – то есть, они где-то имеются, регулярно попадаются, работают и учатся, но их количество ничтожно мало. Ты их замечаешь, потому что они другие. Так и я чувствовал себя негром в Якутске.

Меня встретила женщина, с которой я переписывался – с русским именем и отчеством, с фамилией главного советского полководца, – тем не менее, это была якутка, похожая на мою тёщу-кореянку. Мы уселись в праворульную Короллу с водителем-якутом, заехали в Туймаада-лизинг, потом я купил два литра Кока-Колы – вдвое дороже, чем на материке, но надо было не заснуть – и поехали в улус.

Якуты очень гостеприимны. Тамара Петровна привезла меня в село, и мы сели отмечать приезд с её мужем Алексеем и рабочим кооператива, по имени Октябрь Ксенофонтович – он был не якутом, а эвеном.

Первые поллитра выпили легко. Потом, кажется, вторую. Я знал, что якуты пьют меньше нашего, а эвены тем более. Продажа алкоголя тут была ограничена – с десяти до двенадцати часов дня.

– Ты море Лаптевых был? – спрашивал меня Октябрь.

– Нет.

– А я оттуда! У нас мамонта бивня – во! – Октябрь проводил рукой по горлу, мол бивня у них завались. Потом перечислял другие природные богатства, в том числе животные и растительные. Я вспомнил о лежащей в сумке “Клюкве на коньяке” и спросил:

– А клюква у вас там есть?

– Клюква? Нет…

– Щас будет…

Выпили и клюкву. На следующий день Октябрь не вышел на работу, а Алексей припадал к купленной нелегально двухлитровке с пивом. Алкоголь, ограниченный двухчасовой вилкой официальных продаж, продавался тут нелегально. Для меня выпитое вечером было каким-то дежурным мизером, и пива не хотелось. Надо было приступать к работе.

До полей ехали минут десять. Нанятые студенты уже успели расстелить большую часть капельной ленты. На картофель лента кладётся при первом гребнеобразовании, но тут её уложили после – прямо на гребень, и закрепили воткнутой в гребень проволокой. Оставалось раскатать поперёк поля лайфлет, врезать фитинги, ну и главное – запустить мотопомпы. Перепад высот между полем и водоёмами оказался значительно больше, чем я ожидал, а характеристики мотопомп были на пределе. Справятся ли мотопомпы? К тому же, вода грязная, а фильтры у нас только дисковые – песчано-гравийные слишком дороги. Помпы волновали меня больше всего…

Продолжение

Login

Ответьте пожалуйста на вопрос *


Register | Lost your password?